– Блондинка, – задумчиво повторил Мэлчетт.

– Ну да. Однако вы ведь не думаете?..

Главный констебль подхватил с живостью:

– А почему нет? Все в пределах допустимого. И кстати, отлично объясняет бальный наряд девицы глухой ночью в Сент-Мэри-Мид! Положительно, с этим молодым человеком следует повидаться, кое о чем спросить… Как его? Блэйк?

– Бэзил Блэйк.

– Я его сейчас застану дома?

– А что нынче? Суббота? Вот он обычно и заявляется субботним утром.

– Немедленно отправляюсь туда!

Глава 8

Вилла Блэйка, возведенная в ужасающем стиле псевдо-Тюдор, имела внутри все современные удобства. Почтовики знали ее как «Чэстворт», приятели Бэзила окрестили «Нашей эпохой», а жители Сент-Мэри-Мид называли по имени владельца «домом мистера Букера».

Ловкий мистер Букер купил в свое время выгодный участок между деревней и гостиницей «Голубой кабан». Фасад виллы смотрел на самую дорогу, по которой несколько дальше располагалось поместье Госсингтон.

Деревенские жители умирали от любопытства, когда разнесся слух, что дом Букера сняла какая-то кинозвезда. С жадностью ожидали приезда этого сказочного существа. И надо признать, что экстравагантность Бэзила Блэйка оправдала их ожидания. Однако мало-помалу истина выплыла наружу. Не только звездой, но и простым актером Бэзил не был. Его имя изредка проскальзывало в титрах, где-нибудь на пятнадцатом месте в перечне декораторов студии «Ленвилль», входившей в британскую ассоциацию фильмов «Новая эра».

У деревенских красоток интерес к новоселу мгновенно упал. И лишь старушки продолжали перемывать ему кости. Зато радовался хозяин «Голубого кабана»: наезды Бэзила и его собутыльников заметно подняли доходы гостиницы.

Полицейская машина остановилась у замысловатой садовой ограды, которая была плодом выдумки самого мистера Букера. Скользнув взглядом по архитектурным вычурностям «Чэстворта», полковник Мэлчетт, не останавливаясь, прошел к входной двери и звучно ударил висевшим на ней молотком.

Ему отворили, против ожидания, почти мгновенно. Молодой брюнет с длинными волосами, облаченный в оранжевые вельветовые брюки и ярко-голубую рубашку, неприязненно спросил:

– Что вам нужно?

– Вы мистер Бэзил Блэйк?

– Допустим, я.

– Если разрешите, хотел бы побеседовать с вами.

– А вы, собственно, кто?

– Полковник Мэлчетт, главный констебль графства.

Молодой человек развязно ухмыльнулся:

– Вот так штука! Я понадобился такой особе!

Переступив порог вслед за хозяином виллы, полковник Мэлчетт сочувственно вспомнил Бантри: его самого буквально одолевал зуд дать молодому Блэйку пинка! Он принудил себя сохранить любезный вид.

– Раненько встали, мистер Блэйк.

– Вот уж нет. Я еще не ложился.

– Неужто?

– Надеюсь, вы не для того вломились, чтобы выяснять мой распорядок дня? Это была бы пустая трата финансов графства! Итак, выкладывайте, зачем я вам понадобился?

Полковник Мэлчетт откашлялся:

– По нашим сведениям, мистер Блэйк, прошлый уик-энд вас посетила… м-м… некая блондинка…

Бэзил Блэйк вытаращил глаза и, запрокинув голову, бесцеремонно расхохотался:

– Это вам насплетничали деревенские ведьмы? Им поперек горла мои развлечения. Но полиции нет дела до частной жизни. Вы это знаете не хуже меня.

– Совершенно верно, – сухо подтвердил Мэлчетт. – Ваши нравы и замашки меня не касаются. Я здесь потому, что поблизости обнаружен труп молодой блондинки в вечернем туалете… Она убита…

– Немыслимо! – вскричал Бэзил, широко раскрыв глаза. – Но где?

– В библиотеке замка Госсингтон.

– В Госсингтоне? У Бантри? Изумительно придумано… У старикашки Бантри! У этого зануды Бантри!

Краска гнева залила лицо полковника Мэлчетта. Он решительно оборвал неуместную веселость киношного юноши:

– Потрудитесь выбирать выражения. Я пришел, чтобы получить ваши показания.

– Вас интересует, не потерял ли я свою блондинку? Почему… А впрочем, впрочем… Кого там еще несет?

Перед домом резко заскрежетали тормоза. Из машины выскочила молодая женщина в черно-белом одеянии, похожем на пижаму. Кроме платиновых волос, бросились в глаза ее ярко накрашенные губы и ресницы, мохнатые от туши. Распахнув дверь, она яростно завопила:

– Почему ты меня там бросил, подонок?

Бэзил Блэйк встал ей навстречу:

– Легка на помине! А чего мне было дожидаться? Я тебя звал, но ты зафордыбачила.

– Я не хотела еще уезжать. Было чертовски весело!

– С мерзавцем Розенбергом? Будто ты не знаешь ему цену!

– У, злюка! Бесишься от ревности, вот и все.

– Не воображай о себе слишком много, миленькая. Просто не могу терпеть, когда женщина, с которой я сплю, налижется и дает себя лапать негодяю.

– Брешешь! Сам назюзюкался и лез к этой чернявой испанке!

– Ты приехала со мной и обязана была вести себя пристойно.

– Не желаю, чтобы мне указывали. Ты обещал привезти меня домой. А когда я расстаюсь со своей компанией, мое дело.

– Вот и осталась одна. А мне захотелось уехать, и я уехал. С какой стати потакать твоим идиотским капризам?

– Благодарю за любезность!

– В конце концов, ты сама добралась.

– Чтобы сказать тебе, какой ты хам!

– Испугала, как же.

– Не думай, что сможешь мной командовать! Не выйдет.

Их взгляды метали молнии.

Полковник Мэлчетт воспользовался секундой паузы и громко кашлянул.

Бэзил Блэйк стремительно обернулся:

– Как? Совсем забыл про вас… Можете отчаливать. Впрочем, представляю вас друг другу: Дина Ли и полковник Мэлчетт из полиции графства… Убедились, что моя блондинка жива и здорова? Валяйте, щупайте дальше старикана Бантри с его проделками! Чао!

Полковник, сдерживаясь из последних сил, ответил:

– Попридержите язык, молодой человек. Иначе вам несдобровать. – И вышел, весь пунцовый от возмущения.

Глава 9

В Мач-Бенхэме в своем служебном кабинете полковник Мэлчетт тщательно изучал последние полицейские работы.

– Теперь все как на ладони, – сказал инспектор Слэк. – После ужина миссис Бантри пробыла в библиотеке недолго и ушла ранее десяти часов. Она погасила свет; больше туда никто не входил. Слуги разошлись спать в половине одиннадцатого. Лоример оставил для хозяина напитки в вестибюле и ушел к себе без четверти одиннадцать. Подозрительного шума никто не слышал, кроме… третьей горничной. Зато она слышала чересчур много! Громкий шепот, шаги, леденящий душу крик – в общем, полный набор! А соседка по комнате, вторая горничная, клянется, что та проспала всю ночь не шелохнувшись. Особы с буйной фантазией вечно мешают следствию…

– Что выяснилось насчет взломанного окна?

– Симмонс утверждает, что работал любитель обыкновенной стамеской, – ответил инспектор Слэк. – Особого шума и не могло быть. Стамеска, вероятно, валяется где-нибудь поблизости, но пока на нее никто не наткнулся. Обычный инструмент в преступлениях подобного рода.

– У вас не создалось впечатления, что кто-то из слуг знает больше, чем говорит?

Инспектор Слэк ответил, чуть поколебавшись:

– Нет, сэр. Не думаю. Они просто взволнованы. Меня поначалу насторожила осмотрительная сдержанность Лоримера. Но, думаю, эти подозрения беспочвенны.

Мэлчетт кивнул. Его не удивляла замкнутость Лоримера. Неуемный Слэк на допросах хоть кого вгонит в страх.

Дверь отворилась, и вошел доктор Хейдок.

– Думаю, мои сообщения о некоторых подробностях вскрытия окажутся полезными?

– С нетерпением ждали вашего прихода, доктор. Итак?

– Новости мизерные. Как вы и предполагали, она задушена. Шею жертвы затянули пояском от платья и завязали сзади. Ничего нет проще. Если молодая женщина не опасалась нападения, то не понадобилось даже много сил. Следов борьбы нет.

– В котором часу наступила смерть?

– Между десятью часами и полуночью.

– Поточнее нельзя?

– Не хочу рисковать своей репутацией. Не раньше десяти и не позже полуночи. Это достоверно.